Истории: Моя жизнь (Суррогатное материнство)

[administrator 0]

Истории: Моя жизнь (Суррогатное материнство) Истории: Моя жизньhttp://www.forums.khv.ru Мне все же придется искать чужую женщину, согласную за деньги выносить нашего ребенка.Мать Попробую изложить все, что привело меня к сегодняшнему дню, к тому что в моем доме имеется уморительный хулиган, напоминающий до изумления моего мужа в детстве с моими глазами.В принципе, ничего странного нет, что у двух любящих друг друга людей появляется ребенок, продолжение их рода, плод так сказать и прочая. Закономерный процесс. Но не всегда этот процесс идет гладко.Мне 15 лет. Первая любовь, первый парень, заботливые родители объясняют необходимость для каждой женщины быть под наблюдением гинеколога, грамотно организовывать свою интимную жизнь, дабы в последствии не иметь проблем со здоровьем и заведением детей. Последний аргумент для меня наиболее весом. Я единственный ребенок, считала безумно важным подарить родителям здорового внука, или несколько, если повезет. Быть мамой, главой семьи, самой иметь внуков и пр., как заведено в нашей семье, дети - святое, то, что остается после тебя на этой земле, то, ради чего ты приходишь в этот мир, то, ради чего ты этот мир улучшаешь. Кабинет гинеколога, пожилой женщины, которая принимала роды у моей мамы в свое время. Осмотр, ее разговор с мамой и отцом, предложение обследования, легкое, ненавязчивое. Но отец, он стоматолог хмурит брови и украдкой курит на лестнице вечером этого дня. Я не вполне понимаю, что не так, но прохожу процедуры. В частности - рентген с контрастированием. Неприятно, но надо, так сказали. Заключительный разговор с родителями, их разговор со мной - порок развития. Мама - химик, видимо, что-то во время беременности... Сначала шок, потом - полная безысходность.Я никогда не рожу ребенка. Гены мои и моих родителей - тупик. Я буду единственной, кто будет заботится о них в старости и буду стареть одна, если повезет, с мужем. Я напрасно родилась, брак природы, ошибка. Чувство вины мое, родителей, особенно мамы. Все бодро говорят, что есть много брошенных детей, да, соглашаюсь я, кто-то же должен их любить и воспитывать, чем я лучше других? Но внутри сидит червяк - я - бракованный организм. Разговор с отцом - когда-то женщины с менее серьезными проблемами умирали в родах или никогда не беременели, но теперь они рожают вполне здоровых детей, наука идет вперед. Может быть, стоит попробовать все разузнать? Может, через несколько лет найдется выход, просто надо быть в курсе научных достижений? Может быть, мне стоит подумать о профессии врача? Это был выход, от ненависти к себе и другим, от боли, от желания наложить на себя руки и от невозможности сделать это, я не могу бросить родителей и причинить им еще большую боль, я отвечаю за себя перед ними. Это был просто выход. Сублимация негатива в позитив, как сказал бы фрейдист.Мне 25. За плечами мед. ВУЗ. Куча студенческих научных обществ, красный диплом. Сейчас идет ординатура, будет аспирантура, диссертация. Я учусь. Я уже знаю, что есть ЭКО, которое мне не поможет - нужна здоровая матка. Где-то за границей есть суррогатные программы, возможно, через несколько лет появятся и у нас. Но нет законодательных основ, общество не готово это принять, в конце концов, я - нищий доктор, через лет 8 обзаведусь частной клиентурой, будет хватать на жизнь, на суррогатное материнство - вряд ли.В стране перестройка, кризисы, черт знает что еще. Мне не светит мой ребенок, я уже, наверное, смирилась. Я подрабатываю в доме малютки, свыклась с мыслью, что рано или поздно, один из этих малышей, матери которых не интересуются ими, поедет в мой дом, я буду любить его или ее, и буду решать проблему, как сказать ей или ему, что я не рожала ееего, что ееего генетическая, родная мама бросила его, безжалостно и бездумно, растить его с мыслью о том, что ребенок этот любим мною от безысходности. Я просто надеюсь, что когда-нибудь жалость к этим детям, никому не нужным просто по факту их наличия перерастет в любовь.У меня есть личная жизнь, парни, мужчины. Я не скрываю своей невозможности стать матерью, это устраивает многих, особенно моих сверстников и разведенных. Но отношения не длятся долго. Почему? Нет среди них ни одного, кто бы огорчился невозможности иметь от меня ребенка, разве это любовь? Но сидеть в ожидании принца одной глупо, и я имею эту личную жизнь.Мне 29. Я ушла из практической медицины, безденежье доконало. Работаю и вполне успешно в фармакологии, хотя и не богата, но обеспечена. Я, в принципе, могу начинать процесс усыновления, и... не могу начать. Не потому, что у меня нет мужа. Дело наживное, все равно детей общих у нас не будет. Просто не могу.Я не готова взять в дом чужого ребенка. Я не могу еще его любить. Могу только жалеть и заботится. Могу быть опекуном, но не могу и не хочу называть себя мамой ребенка, который не имеет ко мне никакого отношения. Гены важны? Да, для меня важны гены. Даже не то, что его кто-то родил, а то, что его зачал кто-то другой, не имеющий ко мне отношения. Если бы было можно взять в дом ребенка, на правах опекунши и воспитательницы, я готова. Но не могу перед законом и людьми назвать своим ребенка, которого своим не считаю.В нашей семье три бесплодные женщины, вернее пары, мужья ведь тоже бездетны - одна удочерила девочку, подобрали похожую на нее внешне, носила фальшивый живот, никто не знал. Ребенок вырос и в 15 лет диагноз - маниакально-депрессивный психоз. В этом есть наследственная компонента. Вторая удочерила ребенка, многие были в курсе, от девочки это не скрывалось, хотя и не педалировалось, девочка с 16 лет стала искать родную мать - желание вспыхнуло после школьных уроков биологии, раздел генетика - нашла спившуюся и опустившуюся особу, попытка суицида, стойкое нежелание иметь своих детей. Сейчас ей 25, детей по-прежнему не хочет, о родителях заботится фанатически, но не называет их иначе, как приемными. Хочет удочерить девочку и НИКОГДА не говорить ей, что она была удочерена. Третья усыновила мальчика с пороком развития - четыре операции - ребенок, уже подросток, здоров. Во время этой эпопеи неожиданно забеременела, родила еще одного сына. Родной сын - наркоман, приемный - дай Бог всем таких деток. Судьба, от нее не уйдешь, ее не предскажешь. Но я не готова на эту орлянку, пока еще.Мне 30. У начинается меня роман с будущим мужем. Он не такой, как другие. Единственный, кто огорчился, когда я рассказала ему о своих проблемах. Мы встречаемся год, он делает предложение. При своих родителях. Я спрашиваю, хорошо ли он все обдумал. Будущая свекровь спрашивает, сколько будет стоить ЭКО, если найдется суррогатная мать. Я называю цену, она облегченно вздыхает. Я реву, как белуга, все бегают вокруг с валерьянкой. Я никогда, с тех 15 не плакала из-за этих проблем, жизнь есть жизнь, надо жить с ней, а не реветь. А тут...Три бессонные ночи подряд. Пытаюсь душить надежду, иначе просто сойду с ума. Это возможно? Я буду настоящей матерью своего и любимого человека ребенка? Меня понимают, я не одна со своей проблемой, мне могут помочь? Не верю, сказки остаются в книжках, в жизни этого не бывает, я не верю, не имею права поверить, если все сорвется, если муж передумает, я сойду с ума, я не выдержу этого удара, просто рехнусь.Проходит, неделя, другая, муж и наши общие родители знакомятся, обсуждают свадебные дела, обсуждается, кто может стать суррогатной матерью. Свекровь готова, моя мама тоже, но возраст... Двоюродная сестра мужа согласна, моя двоюродная сестра, три моих подруги, две более дальние родственницы. Просто не верится, что столько народа готовы рискнуть здоровьем, чтобы мы с мужем взяли на руки не чужого, а своего ребенка...Свадебные хлопоты и саму свадьбу помню плохо. Да, вот, фотографии, платье, кукла на машине, речной трамвайчик...Хорошо помню первый визит в клинику, координаты врача дала подруга, ее сестра родила двойняшек методом ЭКО. Обсуждение вопросов, рассказы о процедуре. Господи, я сама уже лекции читать могу, популярные, на эту тему. Я киваю, согласна, на все согласна, только бы получилось. Муж серьезен, вникает в детали, процесс имплантации, вынашивание, побочные эффекты, цены, лекарства, вероятность удачи. Слава Богу, хоть кто-то из нас спокоен и может думать об этом разумно.Эйфория заканчивается. Начинаются первые проблемы. Мамы не проходят по возрасту и состоянию здоровья. Родственницы тоже. С каждым новым разом я все больше прихожу в себя. Не может все идти гладко, это жизнь, но есть еще шанс, еще есть, чем заниматься, значит, не все потеряно. Муж - спокоен, как танк. У него перспективная работа, это значит - нет проблем с деньгами. Он иногда заговаривает о том, что можно попытаться найти сур. маму со стороны. Я боюсь этого. Не того, что она заберет ребенка, странно, но я не боюсь этого, настолько велика моя уверенность в том, что ребенок, зачатый нами только наш и никому кроме нас не понадобится.Боюсь подобного близкого контакта с незнакомым и чужим человеком. Боюсь, что она не будет правильно вести себя во время беременности, будет унижать и оскорблять меня, считая неполноценной и зависящей от нее, что причинит нашему ребенку вред, а я не смогу этого предотвратить. Боюсь и надеюсь, что этого не придется делать. Но увы... Одна подруга собралась замуж и рожать будет своего ребенка от мужа, дай им Бог, один раз она уже обожглась, пусть на этот раз все удасться. Другая устраивается на перспективную работу, какие уж тут гормоны и беременности, тоже понятно. Третья не проходит по здоровью, ее саму серьезно надо будет лечить, прежде, чем она сможет стать матерью. Итак, мне все же придется искать чужую женщину, согласную за деньги выносить нашего ребенка.Мы начинаем искать "нашего человека". Даем объявления, сами просматриваем все, что имеется. С некоторыми доходит до беседы. Беседуем втроем, я, мама и свекровь. Муж предоставил это нам, понимая, что все контакты ложатся на наши плечи в любом случае. Господи, почему я не стала психологом? Это основная мысль. Как же мне хочется больше понимать людей, ведь слова часто маскируют сущность, а не выявляют ее.Много людей и ни одного, которому я могла бы доверить своего ребенка, ни одного. Одни откровенно ненавистно оглядывают обстановку комнаты, говорят о деньгах, подчеркивают свое здоровье, свое превосходство надо мной, другие не понимают, что такое гены, хромосомы, не знакомы с процессом оплодотворения, считая, что я "покупаю их ребенка, ведь кто выносил, тот и мать". Все время в голове вертится мысль, что же должны чувствовать усыновители? Ведь они тоже не вынашивали, однако их называют родителями все те ханжи и мракобесы, считающие суррогатных матерей более мамами, чем биологических. Очередное ханжество? Подкуп, для того, чтобы детей брали из детских домов, вместо того, чтобы биться за своих? Не знаю. Впервые понимаю, что не хочу знать. Мы с ними живем в разных мирах. Я буду растить своего ребенка и усыновлять тогда, когда сама дозрею, а не тогда, когда мне скажут. Они пусть живут в своем. Третьи...Короче, 16 по счету женщина из тех, с кем мы знакомились, назову ее Ольга. Она пришла с мужем, в отличие от других. Она библиотекарь (не совсем так), он - скажем так, рабочий. Приличные люди. У них проблема. Маленькая дочка страдает астмой. Они, по их словам живут хорошо, но коммуналка в полуподвале, чистая, но сырая, плесень. Дом "расселяют" уже три года, а ребенку там находиться нельзя. Им нужны деньги, выхода другого нет.Мы разговариваем долго. Я рисую схемы, рассказываю подробности. Муж часто переспрашивает, надо ли им давать яйцеклетки и сперму. Я объясняю, что ни при каких обстоятельствах им не придется вынашивать и отдавать ребенка, который имеет к ним биологическое отношение. Постепенно переходим к выяснению процесса оплаты. Сумма, которая им нужна выше, чем та, которую просили другие, но... Они мне нравятся, мама и свекровь тоже склоняются к мысли, что лучше иметь дело с людьми, которым мы сами можем чем-то помочь, чем с теми, кто откорвенно хочет на нас заработать, не испытывая к нам ничего, кроме зависти и презрения и не желая ничего в этом отношении менять.Походы к врачу, Ольга почти всегда с мужем. Он боится за нее, переспрашивает все по нескольку раз. Особенно про вероятность побочных эффектов. Кроме того, его беспокоит оплата. Для того, чтобы всем успокоится приглашается адвокат - старый друг нашей семьи. Документ не имеет юридической силы, все это понимают. Но он четко расписывает наши права и обязанности по отношению друг к другу. Посредник снимает часть напряжения с нас. Итак. Ольга с мужем готовы нам помочь, мы оплачиваем покупку их квартиры, свекровь помогает ее найти, помогает уладить дела с агенством по продаже - они очень простые люди, как они сами говорят и боятся, что их надуют. Потом, после рождения ребенка Ольга пишет в род. доме бумагу, что нет возражений против регистрации ребенка его родителями, адвокат вручает им деньги. Отдельная статья - Ольга и ее муж хотят скрыть от всех знакомых ее участие в программе. Особенно от родственников и детей. Им говорится, что Ольга едет в санаторий, она очень больна - туберкулез. Детей заберут родственники из деревни на год. Ольга будет жить у свекрови - большая квартира, зеленый район, муж будет ее навещать, когда захочет. Наш переезд туда пока под вопросом.Итак, обследования пройдены. Мы начинаем процесс ЭКО. Выравнивание циклов, стимуляция... Лекарства, тошнота, нервы, УЗИ, разговоры с Ольгой и ее мужем. Они боятся, беспокоятся, я боюсь того, что они передумают. Пару раз они были на грани, я чувствую это, но здоровье их дочки перевесило.Пункция. У меня созрело 5 яйцеклеток. Оплодотворились три. Врач хочет подсаживать всех троих. Но я не хочу редукции. Ольга не будет вынашивать тройню, большой риск, они с мужем даже о двойне думают со страхом и часто переспрашивают, можно ли будет сделать аборт, если они передумают. Я в ужасе, не беру себя в руки и сквозь комок в горле объясняю, что я не смогу им помешать, что они будут иметь физическую возможность прервать беременность по желанию, прошу их последний раз подумать и отказаться от подсадки, если они не уверены, что смогут пройти это до конца.Дома трясусь и пью корвалол, маме и свекрови ничего не говорю. Муж утешает меня - мы все равно не сдадимся. Да, киваю я не сдадимся, но... мне очень плохо. Утром звонят Ольга и муж. Они согласны на подсадку двоих эмбриончиков и согласны носить двойню. Согласны, на данный момент... Я все же врач по профессии и видела беременных неоднократно...Беременная женщина отличается от себя же небеременной сильно. Мне никогда не светит узнать насколько сильно, но в этот момент я не жалею об этом. Я просто надеюсь и молюсь про себя, как умею. Я не религиозный человек. Да, я верю в Бога, в то, что все мы будем отвечать за свои поступки, даже за мысли и желания, отвечать еще на Земле и уж точно отвечать после смерти. Но в церковь я никогда не пойду. Не верю, что люди, надевшие определенную одежду, получившие определенное образование ближе меня к Богу и могут указать мне путь. Я должна найти этот путь сама и ни один человек не сможет меня направить или осудить. Это может только Бог и я не боюсь отвечать перед ним, ибо он справедлив, мудр и великодушен. Люди такими бывают редко.День подсадки. Один из трех эмбриончиков оказался слабым, моя молитва? Не знаю, судьбы. Проблемы решены сами собой. Подсажены двое. Ожидание.Ожидание... Я хожу на работу, звоню Ольге, спрашиваю о здоровье, мы все беспокоимся, чтобы не было гиперстимуляции. Все же я хочу ребенка, а не инвалидизации человека, который сам не от хорошей жизни пошел на программу. Но все благополучно. У нее. Только волнуется, не зря ли старались. Я тоже. Я не просто волнуюсь, я не живу, я существую, функционирую автоматически, держу себя в руках, многолетняя привычка, но внутри... Я не думаю, не чувствую, не слышу и не вижу, я жду. Поворот судьбы, за поворотом - 9 месяцев ожиданий и работы надо собой и своей жизнью или все сначала, надежды, крахи, успехи, по кругу.Едем сдавать кровь. Муж ведет машину, мы разговариваем о погоде. У нас с Ольгой одинаковой выражение лица, видно в вестибюльном зеркале, только у меня еще и тени под глазами, болтающиеся брюки (минус четрые килограмма за две недели ) и бледность, она выглядит лучше, слава Богу.Опять ждем, на сей раз ответа. Сидим у нас дома и смотрим на часы. У меня нет сил звонить, кружится голова, звенит в ушах, жуткая слабость (всегда, волнуясь не могу есть, сейчас, кажется, побила рекорд - два дня на воде и сахаре). Звонит мой муж. Еще не кладет трубку, я по его глазам понимаю, что результат положительный.Положительный? Да, положительный, скоро УЗИ, увидим ребенка. Ольга и муж с облегчением вздыхают. У нее две удачные, по ее словам, легкие беременности, ей кажется, что больше не о чем волноваться. Я сползаю со стула, обморок. Кажется, Ольга испугалась больше моего мужа. Отпаивают меня сладким чаем. Договариваемся, что после УЗИ, если все благополучно, она перебирается к свекрови. Они с мужем уходят. Я лежу под пледом, жуткая слабость, ничего не понимаю, кроме того, что у меня в очередной раз крепнет надежда. И ощущение того, что самое трудное теперь - просто жить с этой надеждой и не волноваться. Нашему малышу, уже существующему и растущему нужна здоровая, спокойная мама. Мама? Я мама?УЗИ. Странно, но я почти не волнуюсь, когда вижу на экране точечку, которая за 9 месяцев вырастет в мальчика или девочку весом около 3 кг, ростом около 52 см. Я просто понимаю, что моя жизнь меняется навсегда. Я больше не могу позволить себе роскошь волноваться, дергаться, пить корвалол. Я должна работать, над собой, мужем, отношениями с суррогатной мамой. 9 месяцев напряженной жизни, это работа. Пока малыш растет, я должна сделать все, чтобы он вырос крепким. Мы с мужем отвечаем за него, мы - его родители, мы ответственны за его появление на свет и никто, кроме нас не может позаботится о нем так, как надо.Ольга живет у нас. Она очень спокойна, две беременности за плечами. Токсикоз? Ничего страшного, сьем соленый огурчик, свекровь в панике, как же питание, я успокаиваю ее - мать Айседоры Дункан вообще во время беременности питалась замороженными устрицами и ледяным шампанским и ничего. Та приходит к выводу, что соленый огурец, все же лучше шампанского. Ощущения? Не знаю, иногда тянет живот, спать хочется, по детям скучаю, хочу, чтобы побыстрее прошло время.Я стараюсь не лезть к ней лишний раз, во время своих визитов приношу ей книги, она любит детективы и женские романы, журналы, нитки для вышивания. Самое страшное - ей очень скучно и тоскливо в чужой квартире. Я понимаю, все понимают, что иногда перепады настроения вызваны не только беременностью. Но эти перепады пугают нас, мы звоним ее мужу, он смеется, что во вторую беременность она в него кастрюлей с супом запустила, ничего страшного. В выходные мы уходим, они с мужем проводят субботу вместе. Свекровь, мама и муж боятся, можно ли им вести интимную жизнь, но я не могу затавить себя заговорить на эту тему. Ее тело не принадлежит мне, говорю я себе ежедневно. Врач не давал запрета на секс, я не имею права говорить об этом. В будние дни стараюсь развлекать ее. Только не магазины - зачем человеку с ее зарплатой видеть, на что и сколько мы тратим, в таком состоянии это может спровоцировать неприязнь. Мы ездим за город, гуляем, ходим в музей, в цирк, в мороженицу, в кино. Да, мне пришлось уйти с работы. Объяснила все как есть - не буду врать, не могу. Обратно меня вряд ли возьмут, плевать. Все равно до трех лет я буду с ребенком сидеть, а там начну все с начала, прекрасное чувство - обновление и пр.Ольга признается, что хочет готовить себе сама, свекровина кухня ей не нравится. Я говорю со свекровью, та обижается. Ее тоже можно понять, нервы на пределе, в доме посторонний, но не посторонний, проблема. Мы с мужем мечемся, ищем выход.Итог - Ольге переезжает к моим родителям, в другой район. Там она с самого начала готовит сама, все довольны, свекровь успокаивается, но я-то вижу, как она измучена. И мама измучена. Папа курит в два раза чаще, отчим старается не выходить из кабинета. Один мой драгоценный муж спокоен и весел как зяблик. Едва держу его, чтобы не закупил коляску и кроватку - подождем до 7 месяцев. Меня шутливо называют суеверной беременной клушей. Беременной... Господи, хоть один нормальный в нашем дурдоме имеется. Но игрушки в доме валяются везде, развивалки, погремушки, кубики... Муж отрывается на полную катушку, аргумент - когда я был маленьким, ничего в магазинах не было, хоть сейчас доиграю не доигранное... Кто тут ребенок, хотела бы я знать?18 недель. Ольга звонит мне и сообщает, что почувствовала пинок. Я с дрожью в коленках спрашиваю, что она чувствует. Она, не понимая, что я имею в виду, говорит, что толчок. Вечером малыш снова толкается, Ольга успевает приложить мою руку к животу... Я чувствую этот толчок, спрашиваю ее, как вы думаете, чем толкнул, она в недоумении, какая разница? Действительно, какая? Мы стали чаще разговаривать на детские темы, меня интересует, что чувствовала Ольга в предыдущие беременности, что после родов, что сейчас. Она удивлятся моим вопросам, говорит, что ничего особенного. Вообще, пока ребенок не родился, она не чувствует его существующим, несмотря на толчки. Я удивляюсь в свою очередь, спрашиваю было ли так с ее детьми, она говорит, что да. Первая беременность - залет, повод для свадьбы, всю беременность не помнит как пробегала, много хлопот, муж, квартира, работа. Когда ребенок родился испугалась, потом, где-то через неделю проснулись материнские чувства, даже второго захотелось сразу. Но получилось родить не сразу. Муж любил сына, но денег не было, да и хлопоты, второго не хотел - сделала три аборта, потом забеременела снова, муж неожиданно захотел дочку, беременность снова помнит плохо, хлопоты, после родов очень радовались, что дочка. Потом ребенок заболел, стали искать выходы. Решили попробовать суррогатное материнство.Меня эти разговоры успокаивают, в очередной раз понимаю, что в жизни бывает все. Далеко не для всех беременность что-то мистическое, таинство, святыня и прочее. Может, Ольгу кто-то назовет бесчувственной, но будь она другой или не найдись такой, как она, я бы осталась бездетной. Так что...Постепенно проходит время. Мы вклеиваем в альбом фото с УЗИ, узнаем, что у нас мальчик. Ольгин муж удивленно хмыкает, когда видит этот альбом, однажды услышала, как он сказал ей, что дурью народ мается, ладно она, бесплодие, но мужику-то какой интерес в этом червячке? Родится, тогда понятно - наследник. Она сказала, что это их дело, какая нам разница? С Ольгой мы не сближаемся. Часто слышала, что это сближает. Но нет. Мы - разные, разное воспитание, образование, система ценностей, отношение к детям. Я не могу сказать, что она плохо относится ко мне или ребенку. Просто для нее плод - не человек, она скучает по детям, видно, что она хорошая мать, я видела фотографии детей, такие улыбки не бывают у детей, которые растут в неблагополучной семье, но, видимо, ее любовь относится только к живым детям, а не к тому, что живет в ее животе. Это для меня - благо.То, что я искала в других женщинах, без ненависти, без любви. Люблю этого ребенка я, любит мой муж, родственники, его семья. Я могу часами сидеть, положив руку на ее живот, в ожидании толчка. Она не понимает, но говорит, что ее это не раздражает. Правда? Наверное. Беременная женщина не то создание, которое будет терпеть то, что ненавистно долго. Она вяжет своим детям кофточки, я сижу рядом (теперь я провожу в маминой квартире целые дни, пока муж не забирает меня вечером домой), вяжу пинетки, шапочки. Все можно купить, но я люблю вязать, и хочется что-то делать, а не просто ждать пока малыш подрастет и захочет родиться. Она удивляется, ведь ребенка еще нет, почему я вяжу? Я отговариваюсь желанием что-то поделать. Она пишет детям письма, спрашивает у меня, может ли ребенок родиться раньше? И когда можно будет идти домой? Сразу после выписки из род. дома? Хорошо, грудью не надо будет кормить, прошлый раз у нее сильно трескались соски при кормлении, не хотелось бы... Она боится кесарева сечения, но не хочет мучаться. Решаем рожать обычным путем, с эпидуральной анестезией. Спрашивает, сразу ли заберут ребенка? Я спрашиваю, как лучше. Она не знает, но не возражает, чтобы унесли сразу. Через пару дней говорит, что лучше бы его унесли. Потом признается, что боится родов. Прошлые разы не боялась, а теперь боится. Я пытаюсь ее успокоить, спрашиваю, чего боится, она говорит, что не может избавиться от мысли, что внутри чужой ребенок, что не хочет из-за него испытывать боль. Я глажу ее по голове, говорю, что понимаю ее, что мы не допустим, чтобы из-за нашего сына ей было больно. Она перестает плакать. Приходит ее муж, приносит письма от детей, рассказывает о подобранной квартире, она оживает, забывает, что только что плакала, говорит, как хочет поставить мебель, обсуждают, где в этом районе школа. Когда муж уходит, она продолжает говорить со мной о детях и квартире, спрашивает, какие в районной поликлинике аллергологи, дочка будет там наблюдаться.7 месяцев. Переломный срок для меня. Теперь, даже если преждевременные, точно будет живой и будет шанс выходить. То есть, я точно буду мамой. Мы плюем на предрассудки, отделываем детскую, покупаем кроватку и коляску. Меняем машину, ставим в нее детское сидение. Соседи, узнавая, что у нас перемены меняются в лице. Суррогатная мать для них звучит, как ребенок от сатаны. Не для всех, конечно, но для многих. Странно, насколько это меня не трогает, муж вообще не разговаривает с ними, после того, как одна девушка попыталась заигрывать с ним, на его слова, что он женат и скоро будет ребенок, она отвечает, что не верит, что он может считать своим ребенка, рожденного посторонней женщиной. После этого, он перестает общаться с соседями. Я тоже. Они находятся в другом мире, пусть ужасаются и болтают. Мне некогда. Надо думать о больнице, о гинекологе, об имени, о детском питании... Но муж озабочен. Он впервые говорит мне, что не хочет, чтобы наш сын рос среди таких злых людей. Я спрашиваю, будем ли мы менять жилье, он отвечает, что в этом обществе сменой жилья не обойдется, придется скрывать, как появился на свет ребенок, а он не будет врать. Я говорю, что не педалировать эту тему не значит врать. Он задумывается, я вижу, что он не согласен со мной. Но пока что мне некогда. Столько всего. Ночью звонок от мамы. У Ольги начались схватки. Мы этого уже ждем, все готово, едем в род. дом.Роды. Я нахожусь рядом. Ольге сделали анестезию, ей не больно. Она смеется, что если бы знала, что такое реально раньше, пятерых бы родила. Считаем время между схватками, читаю ей анекдоты. Отходят воды... Начинаются потуги. Род. зал. Мне все это знакомо по институту, Ольге, по предыдущим родам. Ребенок идет, как положено, тужиться, расслабиться, муж меряет коридор шагами внизу, я смотрю на руки акушеров, лишние знания о родовых травмах, ох, лишние. Ловлю себя на мысли, что сейчас закричу, если что-то пойдет не так. Еще чуть-чуть, все. Маленький, синюшный, скользкий, он вдруг поднимает головку и кричит. Первый крик моего сына. Странно, мне не надо привыкать к мысли, что этот ребенок мой сын. Я просто это вижу. Нервы? Может быть. Но я вижу в этом ребенке себя, мужа, наших родителей, их родителей. Теперь я мама, а мой муж отец. Пуповина... Вес... Рост... Апгар... У вас замечательный мальчик. Я беру его в руки, теплый, маленький, мой... Мы с сынулей находимся в одной палате, Ольга в другой. С ней муж. Оба смеются. Я захожу поблагодарить, они спрашивают, когда получат деньги, я говорю, что сегодня, через пару часов. Нотариус уже едет. Через эти пару часов я получаю бумагу, теперь можно регистрироваться и получать свидетельство о рождении. Через пару дней я буду мамой официально.Больше я Ольгу не видела. Они с мужем выписались из больницы, не прощаясь с нами. Нотариус, с которым Ольгин муж оформлял сделку в агенстве по продаже жилья сказал, что вопросов о ребенке он не задавал. Торопился. Впереди переезд, приезд детей. Я не заходила к ним, просто мы с мужем не могли отойти от сына. Кормления, пеленания, массажик, вечернее купание, прогулки. Все это вытеснило прошлую жизнь. Интересно, это у всех так? Только одно - взгляды соседей. Через месяц муж пришел и сказал, что есть вариант с переездом за границу. Я по-прежнему считала, что незачем говорить ребенку, что была эта программа. Но муж не хотел такого варианта. Мы не делали ничего, что стоило бы скрывать от него. Но жить среди людей, которые не могут этого понять, завидуя нашему благополучию опасно. Они найдут, как сделать нам больно, как сделать больно сыну, единственный вариант - уехать. В итоге я согласилась и еще через пару месяцев муж нашел работу в другой стране. Мы уехали. Сейчас сыну год. Сказать, что я счастлива? Это правда, но мелоковато. Я просто стала мамой. Своего ребенка. Может, кто-то сочтет этот способ безнравственным. Его право. Но и ЭКО многие считали ужасным, теперь так считают единицы мракобесов. Примет наше общество и суррогатные программы, жизнь идет, эти программы спасают людей от бездетности. Ольга не объявлялась. Хотя возможность у нее была и есть. Я ей благодарна, но не испытываю близости. Мы остались такими же разными, какими были до рождения сына. Это факт. Я о нем не жалею. Как можно жалеть о том, что родился блондином, а сосед не блондином? Говорить ли ребенку о том, что он рожден суррогатной мамой? Вопрос для меня открытый. Тут, где я живу никто не видит повода не говорить. Но сыну только год, пока он будет способен переварить эту информацию пройдет достаточно времени, чтобы мы с мужем приняли нужное нам решение. Редактор: Анна Мельникова (30.03.04) http://www.nanya.ru/opit/7061[+sign]С уважением, администратор форума![-sign]

[Juliet Capulet 0]

Какой рассказ! У меня просто слезы наворачивались... (-) (-)

[Клубника 0]

Спасибо, Эля, тебе большое за статью. Спасибо. (-) .[+sign] Нет любви - придумай!ICQ 276031847[-sign]

[pirs 0]

Вора прочитала в усиновленні, була просто вражена Сьогодні знову перечитала-і у мене просто піднявся настрій-це для мене зараз важливо.

[Olkasu 0]

Сижу на работе и рыдаю спасибо...